-- Ваша трудовая книжка, если можно так выразиться, лежит в театре Луны, что не мешает вам играть и в «LA`ТЕАТРе» и в других антрепризах.

-- Это хорошо, что сейчас есть возможность играть в разных местах. Хорошо во всех смыслах, это мобилизует, дает возможность поддерживать себя в форме. Потому что в стационарном театре, а я много лет проработал в стационарном театре, как лягушка в своем болоте, застаиваешься.

-- Где вы сейчас снимаетесь?

-- Закончил сниматься у Михаила Козакова в «Медной бабушке». Играю Сергея Соболевского, друга Пушкина. Миша интересно придумал: это, скорее, не фильм, а телеспектакль, что у нас давно уже не снималось. Работа была мучительная: снимали по 12 часов в день. Две недели кошмара прошли, что получилось -- увидите. Были и сериалы. «Красная капелла» о наших разведчиках. Я играю немецкого офицера, интенданта. Снялся в 12-серийном продолжении «На углу у Патриарших-4». Играю своего бандита. Запускается Бортко с «Мастером и Маргаритой». Позвонили. Предложили. Я не буду говорить -- кого, но есть предложение. Получится -- получится, не получится -- не получится.

-- Я буду гадать, кого вы будете играть.

-- Гадайте, гадайте… (По некоторым сведениям, Валентин Смирнитский будет председателем акустической комиссии Семплеяровым. -- Прим. авт.)
Валентин Смирнитский и Владимир Долинский в спектакле "Человек и джентльмен"

-- Вам много приходилось дублировать в кино зарубежных актеров...

-- Да, я много этим занимался и потерял на этом три единицы зрения. Раньше дубляж делался через большой экран, сейчас это монитор. Глаза не выдерживают. Мультяшки -- это вообще смерть для глаз. А я всю диснеевскую золотую коллекцию озвучил. Это тяжелая и не адекватно оплачиваемая работа. Сейчас я этим практически не занимаюсь.

-- У вас напряженный график, как вы отдыхаете, расслабляетесь, снимаете стресс?

-- Стараюсь устроить отпуск, продлеваю себе лето, уезжаю, например, в Египет, в Шарм-эль-Шейх, там жарко, теплое море. Я периодически себе устраиваю такие вылазки. На отдыхе люблю растительный образ жизни. Не люблю экскурсий. Пирамиды достаточно один раз посмотреть, а Красное море можно много раз. Мне это гораздо больше удовольствия доставляет. Съездить на рифы, с маской поплавать. Я люблю воду. Когда нахожу какую-нибудь лужу, обязательно стараюсь в ней поплавать. Плаваю я очень хорошо, люблю нырять с маской, с ластами. Мне этого достаточно.

-- Так вы, наверное, и душ любите, и ванну?

-- Обожаю. В ванне люблю полежать в морской соли.

-- А в бассейн ходите?

-- У меня все время сидит такая мысль: надо пойти в фитнес-клуб и заняться этим делом, но такой рваный график, а это требует некой регулярности. Хотя я к этой мысли подбираюсь. Но пока руки не дошли.

-- Ну, насчет воды -- я поняла, а внутрь что вы предпочитаете?

-- Водку. Можно с мартини иногда, с грейпфрутовым соком, «кровавую Мэри» можно.

-- Как будете праздновать юбилей?

-- Широко праздновать не люблю. Но гулянку придется устроить: очень много моих друзей про это знают, и не скроешь, и никуда не денешься, и не уедешь. С ужасом об этом думаю. Будет много народу. А обычно я уезжаю к друзьям на дачу. Я уже в том возрасте, когда особо не радуешься дням рождения. (Радостно смеется).

-- А у вас есть дача?!

-- Нет. У меня нет ни времени, ни потребности в этом. Я так сильно загружен, я об этом даже не думаю. У меня есть масса других проблем.

-- У вас большая семья?

-- Сейчас мы с женой практически вдвоем. У меня есть дочь Марфа (назвали в честь бабушки), ей 22 года, учится во ВГИКе на художника-постановщика. Она окончила суриковский лицей, по профессии живописец, но ее потянуло в кинематограф, решила поступать во ВГИК и поступила.

-- Вы помогали ей при поступлении?

-- Нет, тем более что сейчас это бессмысленно. Сейчас, как вы понимаете, можно только деньгами помогать.

-- Она обращалась к вам за советом?

-- Естественно. В общих чертах. Я ей что-то посоветовал.

-- А вообще она с вами советуется, делится планами?

-- Конечно. А как же!

-- Как сказать... Некоторые дети ставят в известность уже постфактум.

-- Нет, она со мной советуется -- по делу, по профессии. По части личной жизни нет.

-- Она у вас поздний ребенок…

-- Для мужчины 40 лет – это не поздно, главное, чтобы женщина была помоложе, а мужчина-то что?

-- А нынешняя жена вас моложе.

-- Моложе.

-- Ровесница дочери?

-- Нет! Ну что вы! Ни в коем случае! У нее у самой такие дочери: одной -- 18 будет, другой -- 20. Ей за сорок. Зовут Лидией.
Валентин Смирнитский и Ирина Лачина в спектакле "Любовь-кровь"

-- Остается ли время на хобби?

-- Да, пожалуй, только на чтение книг. Были животные, но с этим бешеным графиком сейчас никого не могу завести. У меня было много собак, но не могу этого себе позволить, потому что они требуют такого же внимания, как человек. Хотя надо что-то живое иметь в доме.

-- Можно черепашку, она по полгода спит (Смеется).

-- Приходится вам как-то следить за своим весом?

-- Полгода назад с руководителем нашего театра Вадимом Дубровицким мы легли в клинику, где занимаются очищением организма. В процессе этого я похудел на 10 килограммов. Там неделю лежишь, голодаешь, ничего не ешь. Тебе делают всякие процедуры: очищение, массаж, водные процедуры, бассейн, баня. За тобой следят врачи. Потом неделю выходишь из этого состояния. Есть специальная диета, как из этого выходить. Я это сделал, мне это очень понравилось. Ушли у меня эти 10 килограммов. Я не могу сказать, что сейчас я веду правильный образ жизни, тем не менее я практически ничего не набрал.

-- А вы позволяете себе что-то вкусненькое?

-- Конечно, позволяю. Я баранинку люблю. Вообще кавказскую кухню. Гурман не гурман, но разбираюсь. Много бываю за границей, каждый год в нескольких странах. Люблю пошляться по ресторанам.

-- А сами готовите что-нибудь?

-- Я готовлю очень хорошо. Предпочитаю мясные блюда. Салаты умею делать, супы умею варить, но не умею печь пироги. И за это не берусь. А мясо готовлю по-разному. Беру баранинку, но можно и свининку, люблю их в сочетании: баранина со свининой, маленькими кусочками. Специй у меня миллион. Я на глаз. Обязательно много луку, обязательно кайенский перец. Помидорчики добавляю или соленый огурчик, если это азу -- очень вкусно. Чернослив кладу иногда.

-- Друзья ценят это ваше умение?

-- Ценят. И жена тоже ценит, с удовольствием.

-- Как я ее понимаю! Так вы главный на кухне?

-- Я не главный на кухне, но если у меня есть свободный день, люблю съездить на рынок, походить по рядам. Меня там все знают. Наберу, приду домой и с удовольствием себе под трубочку готовлю.

-- Когда вы начали курить трубку и почему?

-- Произошло это в стародавние советские времена, когда у нас и трубок хороших не было, и табака тоже. Я курил сигареты, у меня начались проблемы с голосом. Я курил кубинские ядреные, как говорили, атомные сигаретки. Со связками начались проблемы, а это мой рабочий аппарат. Что делать? У меня приятель курил трубку. Он мне подарил парочку своих прокуренных трубок, проконсультировал, что к чему. Я постепенно в это дело вошел. Уже 20 с лишним лет курю. Трубка способствует некоему созерцанию. Это одна из возможностей немножко отдохнуть, отключиться от беготни, остановиться.

-- Значит, вы человек спокойный, созерцательный?

--Я -- холерик! Да еще какой!

-- А как вы насчет баньки? Она тоже способствует созерцанию. Любите?

-- Обожаю! Есть баня у друзей на даче. Есть хорошие бани в городе. У меня друзья, которые ходят каждую пятницу, если есть возможность, я с ними иду. В Сандуны, в Краснопресненские... Я предпочитаю русскую, с парком.

-- Поддаете, небось? И травки мешаете?

-- Да, да, да. И медку, и эвкалипту, и пивка.

(В этом месте нас прервали. Все актеры отправились проходить финальный танец. Народные и заслуженные артисты – Смирнитский, Стеклов, Долинский, Виноградов, Семчев -- прыгали, как зайчики, до тех пор, пока это не стало устраивать режиссера. И не сколько не запыхались. И так перед каждым спектаклем. Вот что значит профессионализм!)

-- Как вы считаете, перевоплощение то в один персонаж, то в другой отражается на актерской психике?

-- Это серьезный вопрос, и мы стараемся его не затрагивать, хотя в актерском мире все про это знают. Многие актеры из-за этого погибали в буквальном смысле этого слова. Вообще это ощущение себя вне персонажа… Когда ты выходишь из этого состояния, тут некая релаксация нужна для нервной системы. Каждый делает это по-своему. Когда по молодости много здоровья, ты этого нее замечаешь, но я знаю нескольких людей, у которых повреждалась психика, и потом они уже не могли прийти в себя. Кто-то спивался, кто-то уходил в наркотики, всякое было. Я работал с замечательной актрисой Антониной Дмитриевой у Эфроса. Когда это у нее началось, она стала неполноценным работником, у нее были постоянные весенние и осенние обострения, иногда приходилось спектакль прекращать буквально на середине. Это страшная вещь.

-- У вас были травмы на съемках?

-- Лично у меня глобальных травм не было, хотя было много микротравм. В основном это касается «Мушкетеров». Это было связано с лошадьми, с боями, с драками.

-- А вы умели до этого ездить на лошади?

-- Так, как я там езжу, не умел. Мы специально занимались. И фехтованием тоже. У нас были профессионалы, спортсмены, каскадеры, которые нас обучали. Миша Боярский тогда был молодой, задорный он сам рвался вообще все делать -- что неправильно. В результате у него был перелом кисти руки, ему попали в рот шпагой и выбили передний зуб. Слава Богу, она не ушла в небо -- это смертельный номер. Я с лошадей падал очень страшно, но, слава Богу, обходилось как-то.