ОЧЕНЬ часто интервью проходят по такой схеме: встречаемся с известным человеком в каком-нибудь кафе, мило беседуем в течение часа, после чего быстренько разбегаемся по своим делам. Поэтому, когда друзья, далекие от шоу-бизнеса и кино, начинают допытываться: «А какой он в жизни?», и ответить бывает нечего: «Ну обычный, как на экране». Интервью с Михаилом Боярским длилось всего полчаса, но за это время я увидела: а) Боярского без шляпы, б) Боярского в трусах, в) Боярского хромого и г) Боярского танцующего. Но все по порядку…

Михаил Сергеевич появился в питерском ДК им. Горького со служебного входа — сильно хромающий и без традиционной шляпы на голове (всем подозревавшим актера в том, что головным убором он маскирует проблемы с прической, хочу ответственно заявить — Боярский не лысый).

«Что с вами случилось, Михаил Сергеевич? Почему хромаете?» — спросила я. «Три месяца назад свалился с садовой лестницы на даче, — ответил он. — Хотел сучок обрезать, а лестница возьми да и сложись. В результате — перелом пятки. Очень противный перелом. А после того как сняли гипс, наступил парез в мышцах, и они пока не сокращаются. Надеюсь, скоро пройдет».

День нашей встречи был знаменательным для Боярского. Он впервые вышел на улицу без гипса, костылей и даже палочки. И впервые после долгого перерыва играл на театральной сцене в спектакле «Интимная жизнь» (кроме Боярского в спектакле участвуют его супруга Лариса Луппиан, Анна Алексахина и Сергей Мигицко). Видя, с каким трудом Боярскому дается каждый шаг, я даже засомневалась, удастся ли ему продержаться на сцене два часа. А он не просто продержался. Он танцевал, запрыгивал на рояль, носил супругу на руках — зрители в зале даже не догадались о том, как тяжело актеру.

Но все это будет позже, а пока… Пока до начала представления оставалось меньше часа. Из-за съемок в кино Боярский опоздал на нашу встречу, поэтому предложил поскорее начать разговор, а сам стал… переодеваться. «Вы спрашивайте, спрашивайте, — не обращая внимания на мои удивленные глаза, говорил он мне. — Другого выхода у вас нет. Мне скоро на сцену, а вам после спектакля на Московский вокзал». Да, другого выхода у меня действительно не было — или отказываться от интервью, или разговаривать с актером во время его переодевания. Я выбрала второе. Сначала Боярский снял джинсы и надел костюмные брюки. Потом снял рубашку, какое-то время демонстрируя свою накачанную грудь, облачился в белоснежную шелковую сорочку и свитер. «Стриптиз от Боярского! Да многочисленные поклонницы мушкетера обзавидуются мне!» — мелькнуло в голове, и, отбросив смущение, я начала разговор…

Боярский-сын

— ПСИХОЛОГИ считают, что мы, женясь или выходя замуж, копируем модель семьи своих родителей. Вы согласны?

— Не надо быть психологом, чтобы в этом убедиться. Мы учимся на примере своих родителей. Все, что для меня сделали папа с мамой, я в какой-то мере пытаюсь совершить в отношении своих детей. Недавно на канале «Культура» прошла очень хорошая передача о моей маме. Она удачно начала сниматься в кино — сыграла одну из главных ролей в фильме «Доктор Калюжный», где впервые снялся Аркадий Райкин. Потом работала в театре у Акимова, была одной из ведущих актрис. А как только родила меня, бросила и кино, и театр. Отец же всю жизнь работал в Театре имени Комиссаржевской, был очень известным артистом в Петербурге. И лучшим артистом в нашей семье, хоть ему и не дали никаких званий в связи с его поведением и неуживчивым характером. Но артист он был от Бога.

— А мама, выходит, свою жизнь посвятила вам…

— Да. Только когда я поступил в театральный институт, она устроилась работать режиссером на телевидение. Я рос таким маменькиным сыночком-паинькой. Парень был озорной, но родители за мной всегда следили и все свое время посвящали моему воспитанию. Проверяли домашние задания, обучали музыке. По возможности такое же внимание мы с женой уделяем своим детям. Сына Сережу отдали в ту же музыкальную школу, где я учился. Так что он вначале пошел по моим стопам — в школу по классу фортепиано, потом, правда, ушел в бизнес, но музыку не бросил, записывает пластинки, сочиняет.

— Миша Боярский рос в состоятельной семье?

— Понятия не имею. Я проблем не испытывал. Наверное, были какие-то вещи, которых я, как любой советский ребенок, был лишен. Но мы же не знали другого. А когда не знаешь, нет и желания. После войны мы все — старший брат, я, бабушка и родители жили в коммунальной квартире на Гончарной улице, недалеко от Московского вокзала. Ютились в 16-метровой комнате. Хорошо было! Кроме нас, там еще две семьи жили. Вода только холодная, вместо парового отопления — печка. Но я же не знал, что бывает по-другому, поэтому мне все нравилось. Только когда я уже учился в школе, мы получили двухкомнатную квартиру и переехали из коммуналки.

Боярский-отец

— МНОГИЕ нынешние знаменитости любят рассказывать, какие шубы-бриллианты они преподносят своим любимым женщинам после рождения ребенка. Что вы дарили Ларисе?

— Мы получили самый главный подарок — здорового и желанного ребенка. А так: «Вот тебе колечко, спасибо за сыночка…» — такого не было. Ну я, конечно, закатил серьезный мальчишник, когда жена была в больнице. Ночью собрал своих друзей и знакомых, и мы отметили рождение сына.

— А сына с дочкой баловали подарками?

— Жвачки какие-то привозил из-за границы, свитерочки, джинсики. Но что касается одежды, этим занималась супруга. А я покупал пистолеты, машинки. И Сережа, и Лиза — оба еще до совершеннолетия поездили по заграницам, объехали всю Европу, побывали в Америке. Вот, наверное, самый правильный подарок — это компьютер, который я купил Сереже в 7-м или 8-м классе. Но чтобы они когда-то клянчили: «Папа, купи то, купи это», — такого не было. Вообще у детей возникает странная и необъяснимая привязанность к каким-то отдельным подаркам. У Сережи любимой была дурацкая пластмассовая машина длиной в полметра, у Лизы — какая-то мягкая игрушка.

— А у вас?

— А в мое время вообще игрушек не было. У меня был Вася — безногий пластмассовый полуузбек-полусолдат. Я играл палками, похожими на ружья. Шарманочка у меня такая была — бдынь, бдынь, бдынь — и елочные игрушки. Ну а самый первый грандиозный подарок — это велосипед, который родители купили мне в 7-м классе. А так весь двор гонял на одном велосипеде, играли одним мячом. Все было очень дорого и поэтому ценилось. Когда телевизор в семью купили — у-у-у какое это было событие! Сейчас все мечты осуществимы, а потому не так интересны.

— Какие поступки детей огорчали вас?

— Не было такого. Почему-то считается, что дети обязательно должны добиться чего-то глобального: влезть на елку и не уколоться, покорить Джомолунгму, победить на соревнованиях по фигурному катанию. Это совсем не обязательно. Главное, чтобы они были приличными людьми. А в этом плане у меня очень хорошие дети. Мне больше от них ничего не нужно.

Вот то, что Сергей живет отдельно от нас, — это обидно. Он очень рано создал свою семью — в 18 лет. Хотя когда женатые дети живут вместе с родителями, в этом тоже есть свой минус. Но жалко, что мы реже стали видеться в последнее время. К этому надо привыкнуть.

Если бы у меня в юности была возможность жить отдельно от родителей, наверное, я бы тоже ушел. Я всегда просил папу с мамой выйти из комнаты, когда ко мне приходили друзья. А когда сам попал в такую ситуацию: «Ой, папа, выйди» или «А вы не могли бы пойти погулять?», с одной стороны — стало обидно, а с другой — понимал: сам таким был. Но мои дети всегда делали это тактично. Заранее предупреждали, что планируется сбор одноклассников. Прекрасно! Мы знаем, где они и с кем, и уходим погулять.

— Куда?

— Да куда угодно. Работа, друзья, театр, на кладбище к родителям можно съездить. Я стараюсь как можно чаще там бывать.

— На кого похожи Лиза с Сережей?

— Дети еще будут меняться. Они хоть и выросли, но еще не сформировались ни нравственно, ни физически. Я за последние годы чертовски изменился и стал больше похож на отца. Стал такой плоский, худой, с ввалившимися щеками, резкими чертами лица. Смотрю иногда в зеркало и: «Боже, как я похож на отца!» А когда-то больше походил на маму. Был более пухлым, курносым…

— Мне кажется, вы никогда не были курносым…

— Да был! Горбина растет долго, а когда худеешь, она начинает выступать все больше и больше. Вот курносости и не стало.

— Скажите, Сергей благодарен за то, что в 6 лет спел с папой «Динозавриков», которые уехали в Африку?

— Как раз наоборот. Ему часто напоминают об этом посторонние люди, а это, как он полагает, не самый лучший момент в его жизни. Но, я думаю, все, что происходит между родителями и детьми, понимается только спустя годы. Вот сейчас я с благодарностью вспоминаю каждый поступок мамы и папы и могу его оценить. А раньше мне казалось, что мы друг друга не понимаем. Так же и в моих отношениях с детьми. Их оценки наших взаимоотношений придут позже. Так устроена жизнь. Все приходит потом. Хотя потом, как правило, уже бывает поздно. Вот я мог остаться дома и посмотреть хоккей с мамой и папой, так нет, меня тянуло в компанию к друзьям. Тогда это казалось естественным, а сейчас думаю: «Жаль, что я так бестолково потратил время, вместо того чтобы побыть с родителями». Задним умом мы все сильны.

— Маленькие дети обычно обожают гулять с мамой и папой по зоопарку или детскому парку. Вы же однажды признались: «Моя популярность детей всегда раздражала. Сергей и Лиза даже не хотели со мной пройтись по Дворцовой площади».

— Нет, никаких зоопарков и прогулок у нас не было, они всячески избегали этого, и я их понимаю. Когда я ходил гулять с коляской или носил их на руках, они вынуждены были находиться рядом со мной. Тогда-то они и поняли, что с папой лучше не связываться. Потому что начинаются приставания, ругань, брань. Что поделаешь, если встречаются не очень воспитанные люди, которые не совсем адекватно проявляют свое внимание…

Боярский-дед

— ЕСЛИ дети отказывались от прогулок с папой, то, может, хоть ваша 5-летняя внучка Катя соглашается пройтись с дедушкой по Дворцовой площади?

— В последнее время я был в гипсе, так что вообще никуда не мог ходить. Лариса посещает с Катей театры, детские спектакли, цирк, пытается просвещать ее. Я, к сожалению, никуда не хожу. На стадион ее брать еще рановато (я болею за «Зенит»)… Кроме дачи, особых развлечений у нас с внучкой нет. Можем порисовать, поесть наперегонки. А так в основном супруга ею занимается.

— Дедушка нарядится в новогоднюю ночь Дедом Морозом?

— Нет. Дедушка на работе так нанаряжался, что еще дома этого не хватало… Но если бы внучка попросила, дедушка бы это сделал. Только она не проявляет инициативы.

— Сына вы назвали в честь отца — Сергеем. Как вы думаете, своего сына он назовет Михаилом?

— Вот уж не знаю. Пока он родил только дочку. Я ему не советчик в этих вопросах. Но если бы он спросил меня, как назвать, я бы предложил Александром. В честь моего брата.

— Чем занимается ваша невестка, жена Сергея?

— Она закончила институт культуры, а где работает — не знаю. Я даже не знаю, как правильно называется Сережина профессия. Он занимается бизнесом, а кто он по професии, бог его знает.

— Ну хотя бы в какой компании работает, знаете?

— В какой компании? В хорошей компании. В офисе сидит. Когда Сережа учился в музыкальной школе, мне было все понятно — та же парта, те же ступеньки. А потом он ушел в институт экономики и права, в чем я ни черта не понимаю. Теперь он работает, и для меня все это большая загадка.

— Ну уж про Лизу вы должны все знать. Все-таки дочь продолжила семейную традицию и стала актрисой.

— Да, с Лизой более понятно. Хотя ее идея стать актрисой была для меня неожиданной. Она готовилась в журналистику и вдруг решила поступать в театральный институт. Но научиться быть актером невозможно. Это либо дано, либо не дано. Прийти поленом к папе Карло и ждать, что он сделает из тебя Буратино, — так только в сказке бывает. Надо уже быть Буратино, чтобы Карабас-Барабас только подсказал, как надо хорошо выступать на сцене. Полено же никогда не выступит.

— Как Лиза готовилась к поступлению? В кресле-качалке сидел мудрый отец, и дочь читала ему басни?

— Нет. Это слишком индивидуальный процесс. Я тоже ничего маме с папой не читал. Всегда очень волновался, когда кто-то из близких сидел в зале, и неловко себя чувствовал в их присутствии. Не любил, когда мама с папой приходили на концерты в музыкальной школе. Я понимаю своих детей и делаю вид, что нейтрален в отношении их занятий. Но потихонечку, конечно, слежу за ними. Сережу в филармонии слушал, но садился на задние ряды, чтобы он меня не видел.

— Ваша жена Лариса обычно хвалит работу Лизы. А почему вы только критикуете дочь?

— Просто я опускаю комплиментарную часть. В общих словах говорю: «Это достаточно интересно», и высказываю соображения по поводу ее работы. А просто так ахать и охать не считаю нужным. Это не пойдет на пользу.

— А критика внешнего облика Лизы пошла на пользу? В одном из интервью она призналась, что предпочитает романтически-классический стиль одежды, а вы настаиваете на том, чтобы дочь носила драные джинсы.

— Я советую дочери носить то, что ей идет. А вообще мы не так часто говорим об одежде. Ну бывает, что час-полтора-два уделяем этому внимание в спорах и примерках, Лариска вмешивается, каждый отстаивает свое мнение. А потом можем полгода об этом не говорить. Я больше склонен не обращать внимания на одежду. Как один раз оделся в черный китель и шляпу, так больше и не переодевался. Я мало что люблю менять в жизни. А дети пока в поиске.

— Как часто семейство Боярских собирается вместе?

— Это обычно получается спонтанно. Есть такие праздники, как Новый год или чей-то юбилей, но чаще все вместе видимся летом на даче. Но кого-то всегда не хватает. То у меня спектакль, то у Ларисы, то у Лизы съемки или у Сережи концерт.

— 26 декабря наверняка встретитесь на вашем юбилее.

— Какой же это юбилей? Так, просто круглая дата. Я на это не обращаю внимания. День рождения у меня в канун Нового года, так что проскакивает он обычно незаметно. И дома меня чаще всего 26 декабря не бывает. Обязательно или гастроли, или спектакль, или концерт. Если нахожусь в Питере, то подгребаю к столу, когда гости уже в полном разборе.