Первый фильм — как первая любовь
— ПУТЕВКОЙ в большой кинематограф стала для вас картина «Двое»?
— Меня порекомендовала режиссеру Михаилу Богину Валентина Малявина,
которая, как и я, училась в Вахтанговском училище. Ее муж был приятелем
Миши. Я оказался тем самым молодым романтическим героем, который и был
нужен режиссеру. Картина получилась очень удачной: тонкой,
пронзительной. Этот фильм я сравниваю с первой любовью, которую,
согласитесь, забыть невозможно.
— Недавно я в который раз смотрел «Трех мушкетеров». Честно говоря, в жизни представлял вас толстым, как ваш герой Портос.
— Да никогда я не был таким толстым, каким меня увидели зрители.
Просто надо было соответствовать образу Портоса, каким его описал Дюма.
Когда готовились к съемкам, посмотрели очень много фильмов о
мушкетерах. Я, конечно, мужчина достаточно крупный, но все равно мне
было далеко до Портоса Дюма. И меня искусственно увеличили с помощью
различных технических средств, сшили специальный костюм, подобрали
сапоги на особой платформе. Ведь чем отличался мой герой от остальных
своих друзей? Любитель хорошо и вкусно поесть, он обладал внушительными
габаритами. Хотя, если честно, я совершенно неожиданно для себя получил
роль Портоса. До сих пор непонятно, что во мне нашел режиссер
Юнгвальд-Хилькевич. Он мог бы и других, более толстых актеров подыскать.
— Вы не считаете, что, сыграв Портоса, стали жертвой этого экранного образа?
— Конечно, образ Портоса мне впоследствии мешал. Но многие актеры
чем-то жертвовали в своей карьере, сыграв главного героя в ставшем
популярным фильме или сериале. Например, Бабочкина отождествляли только
с Чапаевым, Тихонова — со Штирлицем, Юрия Соломина — с адъютантом его
превосходительства… Любой фильм или спектакль всегда — неизвестность,
не знаешь, успех его ждет или провал. Откуда мы могли знать, что наши
«Мушкетеры» станут так популярны и так долго будут держаться на экране?
Удивляет то, что до сих пор меня узнают зрители, хотя в картине я на
себя не очень похож. Тем более что ни в кино, ни в театре я в этом
образе не повторился.
— Мушкетеры часто встречаются в жизни?
— Встречаемся по мере возможностей. Со Смеховым и Старыгиным мы были
знакомы давно, а с Мишей Боярским познакомились только на съемочной
площадке. Сейчас мы живем в разных городах. Смехов к тому же чаще
бывает за границей, где ставит спектакли.
— Травмы на съемках случались?
— Не обошлось. Миша Боярский, например, сломал себе кисть руки,
потом ему выбили зуб. Я падал с лошади, причем падения были чудовищные,
не дай бог никому. Это случалось в основном из-за того, что часто
менялись лошади. Съемки проходили в разных городах, на разных
конноспортивных базах, поэтому я просто не успевал привыкнуть к новой
лошади. Но благодаря кино я многому научился. Когда в 1965 году
снимался в «Королевской регате», получил неплохие навыки в
академической гребле. На съемках познакомился с настоящими гребцами, с
членами сборной команды, бывал на олимпийской базе. В роли футболиста
играл с профессионалами. В «Трех мушкетерах» научился верховой езде.
Словом, многое пришлось осваивать.
В «Луне» нашел личное счастье
— ВАЛЕНТИН Георгиевич, в разное время я видел вас на сценах многих московских театров. Какая же дорога привела вас в Театр Луны?
— Когда-то я играл в Театре на Малой Бронной. Так получилось, что
режиссер и актер этого театра Геннадий Сайфулин поставил для нас с
Леной Кондулайнен пьесу «Любовник». Этот проект купил Сергей Проханов.
Мы около года играли этот спектакль на сцене Театра Луны, потом его
сняли из репертуара. В театре в это время стал играть мой друг Толя
Ромашин, вот с его подачи я и попал в эту труппу.
— Вы здесь и жену нашли…
— Повезло… Лидия Николаевна моя третья жена. Мы с ней несколько лет
жили в гражданском браке, а вот недавно зарегистрировались и сыграли
настоящую веселую свадьбу.
— То, что ваша жена не актриса — это случайно?
— Наверное, нет. Я считаю, что актерские семьи, за редким
исключением, недолговечны. Совместная жизнь людей, у которых одна
профессия, по-моему, обречена. Я согласен с Александром Ширвиндтом, что
театр — это террариум единомышленников.
— Какие отношения у вас с дочерьми Лидии Николаевны?
— По-моему, хорошие. Марина поступила в Институт культуры, а Эльвира работает в Театре Луны художником-гримером.
— Свои дети у вас есть?
— Мой сын погиб. Дочь Марфа закончила художественный колледж, собирается поступать во ВГИК.
— Что вы больше всего не любите?
— Когда на меня смотрят как на свадебного генерала или на какое-то
экзотическое животное. Чувствуешь тогда себя очень неуютно, испытываешь
дискомфорт. К сожалению, случается это довольно часто. Конечно, порой
известность помогает решать какие-то житейские проблемы. Но бестактное
внимание обывателей крайне раздражает.
| 