Разгар трехдневного дамского праздника, веселость зенитовских фанатов, некоторые из которых прибыли вместе с Боярским вечером в "Икру" после дневного выигрыша их клубом в "Лужниках" Суперкубка России по футболу, безграничная любовь сограждан к отечественным музкомедиям и водевилям... Что в большей степени повлияло на феерический успех сего концерта, однозначно не скажешь, но публика ликовала так, словно встретилась с инопланетянином. Михаил Сергеевич решил обойтись привычным для своих "корпоративных" выступлений набором средств — подборка "лучшие песни" (таковая издавалась на одном из дисков Боярского, по моему, лет пять назад), "минусовая" фонограмма, и лишь изредка (в прологе и эпилоге вечера) актер-шансонье брался за акустическую гитару. Но и этот минимум обеспечил максимум эмоций. Боярский так и сказал: "Сегодня по приему публики у меня максимальный результат. На этом, наверное, надо и завязывать. Знаете, как у легкоатлетов — взял рекордную высоту и уходи на пике славы".

Уйти в этот вечер нашему Д'Артаньяну не позволяли долго. Ему было приятно, что он вышел на ту же сцену, где выступал сын его кумира — Шон Леннон. Однако Шону и не снился тот экстаз толпы, что выпал VIP-жителю Северной Пальмиры. Боярскому хлопали буквально за каждый жест и прощали все. Например, скверный звук — особенно во время монологов между песнями. А спичи артист произносил забавные. В духе передачи "Белый попугай", где он завсегдатай.

Сначала Михаил объяснил, почему не накинул на плечи шарф "Зенита", ставший таким же неотъемлемым его атрибутом, как и черная шляпа. Оказывается, учел, в каком городе выступает, и с уважением отнесся к публике. Не стал, так сказать, ее дразнить. Затем вспомнил, как ездил петь для Владимира Жириновского. Тот попросил его раз восемь исполнить "Зеленоглазое такси". А в другом месте ему и вовсе петь почти не дали. Только он открывал рот, как песню подхватывал кто-то из местных гостей, которым хватало уже того, что они просто видят перед собой живого Боярского. В "Икре" ситуация выглядела похоже. Эпохальное "такси" и не менее значимую для россиян серенаду "Ланфрен-ланфра", входящую в обязательный репертуар любого посетителя караоке-баров, Михаил Сергеевич пропел дважды. Про Констанцию ему наполовину подпела аудитория. Из зала кто-то протянул вместе с букетом и конверт. Боярский посмотрел его на просвет, сунул во внутренний карман пиджака и скомандовал в темноту звукооператору: "Так, давай одиннадцатую песню с первой кассеты". Народ хохотал, кричал "Браво" на манер "Шайбу! Шайбу!" и хором выпрашивал "Динозавриков". Но эту древнюю шутейно-галлюциногенную тему Боярский отчего-то так и не спел.

Кстати, шарф у мэтра вскоре все же появился. Даже два. Сначала ему бросили сей предмет одежды с символикой группы "Алиса", а потом и зенитовскую фанатскую розу откуда-то с балкона.

Михаил Сергеевич проигнорировал "Динозавриков", зато поимпровизировал с "таксистской" композицией. Сперва он попросил: отвезти его туда, "где гуляет клуб "Икра", а на коде пожелал: "ты отвези меня туда, где ждет меня моя жена". Про супругу перед отъездом получилось в самый раз. Пятнадцатью минутами раньше расшалившийся мушкетер, вдохновленный женскими визгами, выпалил: "У меня сегодня триумф! Я полон сил! Жена не подъедет...". Надо было как-то загладить реплику...