|
XIII.Оливер КромвельXIII.ОЛИВЕР КРОМВЕЛЬ — Вы идете к генералу? — спросил Мордаунт у д'Артаньяна и Портоса. Не забудьте, что он приглашал вас к себе после сражения. — Сначала мы отведем наших пленников в надежное место, — сказал д'Артаньян. — Знаете, за каждого из этих дворян мы получим по полторы тысячи пистолей. — О, будьте покойны, — сказал Мордаунт, тщетно стараясь смягчить свирепое выражение своего лица. — Мои кавалеристы будут хорошо стеречь их, ручаюсь вам за это. — Но я их сберегу еще лучше, — возразил д'Артаньян. — Впрочем, для этого нужна только хорошая комната с часовыми или просто их честное слово, что они не будут делать попыток к бегству. Я сейчас распоряжусь, а затем мы будем иметь честь представиться генералу и выслушать, что он прикажет передать его преосвященству. — Значит, вы скоро уезжаете? — спросил Мордаунт. — Наше посольство кончилось, и ничто не удерживает нас в Англии, если великому человеку, к которому мы посланы, угодно будет отпустить нас. Молодой человек закусил губу и, наклонившись к сержанту, сказал ему на ухо: — Ступайте за этими людьми и не теряйте их из виду, а когда узнаете, где они помещаются, возвращайтесь к городским воротам и там ждите меня. Сержант сделал знак, что приказание будет исполнено. Потом Мордаунт, вместо того чтобы провожать в город всю толпу пленников, отправился на холм, откуда Кромвель смотрел на битву из раскинутой для него палатки. Он запретил пускать к себе кого бы то ни было; но часовой, знавший Мордаунта как одного из ближайших сподвижников генерала, решил, что запрещение не касается этого молодого человека. Мордаунт приподнял занавеску и увидел Кромвеля, который сидел за столом, спиной к нему, закрыв лицо обеими руками. Слышал Кромвель его шаги или нет, но только он не обернулся. Мордаунт продолжал стоять на пороге. Наконец Кромвель поднял отяжелевшую голову и, словно почувствовав, что кто-то стоит за его спиной, медленно оглянулся назад. — Я сказал, что хочу остаться один! — вскричал он, увидев молодого человека. — Я не думал, что это запрещение касается меня, — сказал Мордаунт. Но если вы приказываете, я готов удалиться. — А, это вы, Мордаунт! — сказал Кромвель, и взор его, послушный его воле, прояснился. — Раз уж вы зашли, оставайтесь. — Я пришел вас поздравить. — Поздравить? С чем? — Со взятием в плен Карла Стюарта. Теперь вы властелин Англии. — Я был им в большей мере два часа тому назад. — Как так, генерал? — Англия нуждалась во мне, чтобы избавиться от тирана. Теперь он в плену. Вы его видели? — Да, генерал. — Как он себя ведет? Мордаунт с минуту колебался, затем истина невольно сорвалась с его языка. — Он спокоен и полон достоинства, — сказал он. — Что он сказал? — Несколько прощальных слов своим друзьям. — Своим друзьям? — пробормотал Кромвель. — Неужели у него есть друзья? Затем прибавил вслух: — Он защищался? — Нет, генерал, его все покинули, кроме трех или четырех человек; у него не было возможности защищаться. — Кому он отдал свою шпагу? — Никому; он сломал ее. — Он поступил хорошо; по еще лучше бы сделал, если бы направил ее против себя. Наступило короткое молчание. — Командир полка, охранявшего короля Карла, кажется, убит? — сказал Кромвель, пристально глядя на Мордаунта. — Да, генерал. — Кто его убил? — Я. — Как его звали? — Лорд Винтер. — Ваш дядя! — воскликнул Кромвель. — Мой дядя? — ответил Мордаунт. — Изменники Англии мне не родственники. Кромвель с минуту задумчиво смотрел на молодого человека; затем сказал с глубокой грустью, которую так хорошо изображает Шекспир: — Мордаунт, вы беспощадный слуга. — Когда господь повелевает, — сказал Мордаунт, — нельзя рассуждать. Авраам поднял нож на Исаака, который был его сыном. — Да, — сказал Кромвель, — но господь не допустил этого жертвоприношения. — Я смотрел вокруг себя, — отвечал Мордаунт, — но нигде не видел ни козла, ни ягненка, запутавшегося в кустах.* Кромвель наклонил голову. — Вы железный человек, Мордаунт, — сказал он. — А как вели себя французы? — Как герои, — сказал Мордаунт. — Да, да, — пробормотал Кромвель, — французы хорошо дерутся, и если моя подзорная труба не обманула меня, мне кажется, я видел их в первых рядах. — Совершенно верно, — сказал Мордаунт. — Но все же позади вас, — сказал Кромвель. — Это не их вина, моя лошадь была лучше. Снова наступило молчание. — А шотландцы? — спросил Кромвель. — Они сдержали слово, — сказал Мордаунт, — и по тронулись с места. — Презренные! — пробормотал Кромвель. — Их офицеры желают вас видеть, генерал. — Мне некогда. Им заплатили? — Сегодня ночью. — Так пусть они убираются, возвращаются в свои горы и там скроют свой позор, если горы достаточно для этого высоки. Между мной и ими все кончено. Можете идти, Мордаунт! — Прежде чем удалиться, — сказал Мордаунт, — я хотел бы задать вам, генерал, несколько вопросов и обратиться к вам, моему начальнику, с одной просьбой. — Ко мне? Мордаунт поклонился. — Я пришел к вам, моему герою, моему отцу, моему покровителю, чтобы спросить вас: довольны ли вы мною? Кромвель с удивлением посмотрел на него. Молодой человек хранил бесстрастное выражение лица. — Да, — сказал Кромвель, — с тех пор, как я вне знаю, вы не только исполняли ваш долг, но, более того, были верным другом, искусным посредником и отличным солдатом. — Вы не забыли, генерал, что мне первому пришла в голову мысль вступить в переговоры с шотландцами о выдаче короля? — Да, эта мысль была ваша. Я еще не настолько презираю людей. — Был ли я хорошим послом во Франции? — Да, вы добились от Мазарини всего, чего я хотел. — Не защищал ли я всегда горячо вашу славу и ваши интересы? — Пожалуй, даже слишком горячо: в этом я вас только что упрекнул. Но к чему такие вопросы? — Я хочу вам сказать, милорд, что настала минута, когда вы одним словом можете вознаградить меня за всю мою службу. — А, — протянул Кромвель с легким оттенком презрения, — это правда. Я и забыл, что всякая услуга требует награды, а вы оказали мне услугу и еще не вознаграждены. — Вы можете наградить меня сейчас же, превыше всех моих надежд. — Каким образом? — Награды не придется искать далеко, она у меня почти в руках. — Что же это за награда? — спросил Кромвель. — Хотите денег? Или желаете получить чин? Должность губернатора? — Вы исполните мою просьбу, милорд? — Посмотрим сначала, в чем она состоит. — Когда вы говорили мне: «Вам предстоит исполнить одно поручение», разве я отвечал вам: «Посмотрим сначала, в чем оно состоит»? — Но если ваше желание окажется неисполнимым? — Когда вы приказывали мне что-нибудь исполнить, отвечал ли я вам хоть раз: «Это невозможно»? — Но такое предисловие позволяет думать… — О, будьте покойны, милорд, — сказал Мордаунт просто, — моя просьба вас не разорит. — Ну, хорошо, — сказал Кромвель, — обещаю исполнить ее, если только это в моей власти. Говорите. — Милорд, — сказал Мордаунт, — сегодня захвачены в плен два сторонника короля, отдайте их мне. — Что же, они предложили большой выкуп? — спросил Кромвель. — Напротив, милорд, я думаю, что они бедны. — Так это ваши друзья? — Да, — воскликнул Мордаунт, — это мои друзья, дорогие друзья, я за них жизнь отдам. — Хорошо, Мордаунт, — сказал Кромвель, обрадованный, что может изменить к лучшему свое мнение о молодом человеке. — Хорошо, я отдаю их тебе, не спрашивая даже их имени. Делай с ними что хочешь. — Благодарю вас, милорд, — воскликнул Мордаунт, — благодарю! Моя жизнь отныне принадлежит вам, и даже отдав ее, я все еще останусь в долгу перед вами. Благодарю вас, вы щедро заплатили за мою службу. — Он бросился к ногам Кромвеля и поцеловал его руку, несмотря на сопротивление пуританского генерала, не желавшего или делавшего вид, что не желает таких царских почестей. — Как, — сказал Кромвель, на секунду задерживая его в свою очередь, когда тот поднялся, — вы не желаете никакой другой награды, ни чинов, ни денег? — Вы дали мне все, чего я мог желать, милорд, с сегодняшнего дня мы с вами в расчете. И Мордаунт с радостью в сердце и во взоре выбежал из палатки генерала. Кромвель проводил его глазами. — Он убил своего дядю! — пробормотал он. — Увы, вот какие у меня слуги! Быть может, этот юноша, который ничего не требует или делает вид, что ничего не требует, выпросил у меня в конце концов пред лицом всевышнего больше, чем те, что посягают на золото государства и хлеб бедняков. Никто не служит мне даром. Мой пленник Карл, быть может, еще имеет друзей, а у меня их нет. И он со вздохом снова погрузился в свои мысли, прорванные приходом Мордаунта. |