НАЧАЛО

Если бы я писал книгу «Кино в моей жизни», то многосерийный фильм о мушкетерах, где я сам сыграл роль графа де Ла Фер, в ряду выдающихся изделий искусства назван бы не был. Я бы смаковал впечатления кинолюбителя по другим адресам. Статистика успеха «Мушкетеров» несоизмерима со шкалой ценностей в искусстве. Можно было бы объяснить это термином «шлягер», но с ним легко запутаться. «Шлягером» был «Бродяга», «Веселые ребята» тоже, ну, а «Чапаев»? «Кабаре» — тоже? Не знаю ответа, я не специалист.

Значит, эта глава — не про кино? Нет, она все-таки про такое кино, которое любят смотреть разные люди и с удовольствием вспоминают участники съемок. Один из них как раз и вспоминает. Итак, в январе 1978-го друг моих друзей, Юра Хилькевич, художник и режиссер из Одессы, звонит и говорит:

— Веня, по заказу телестудии «Экран» я запускаю три серии фильма о мушкетерах. Потрясающий сценарий Розовского, гениальные песни Максима Дунаевского на грандиозные стихи Ряшенцева. Веня, я беру тебя на роль Атоса — без всяких проб! Приезжай в Одессу, поищем грим, обо всем договоримся. Мне дали «зеленую улицу», все решаю я сам. Согласен?

Через короткое время, уже после моего визита в Одессу, переговоров и пробы грима снова звонит в Москву Хилькевич:

— Я послал в «Экран» список всех, кого хочу снимать. Утверждать должны хозяин студии Хессин и его команда. Веня, меня только что предупредили, что с «Таганки» не только Смехова, но даже Трофимова не допустят. Я буду стоять насмерть, но ты мне помоги. Посветись перед начальством: выступи на вечере в Доме кино, ладно?

На сцене Центрального Дома кинематографистов — праздник, 15 лет студии «Экран». Ведет вечер Юрий Визбор. Пародируют дуэт «журналист—актер» А.Ширвиндт и А.Миронов. Поет Н.Сличенко. В зале кроме трудящихся экрана — чиновники, руководители... Словом, друзья кино. Десять минут шучу по бумажке:

«Я буду говорить ровно семнадцать мгновений и уйду... Стоит только закрыть глаза, и сразу встает прошлое: битком набитые залы кинотеатров, фильмы идут один другого... лучше не вспоминать, а нынче — поглядим в окно, постучим в любую дверь... Что идет сегодня в кинотеатре «Перекоп»? Пожмут плечами, не ответят. А спросите любого: что шло сто семьдесят четыре дня назад по второй программе 21 в 21.15? И любой улыбнется наивности вопроса и нежно ответит с точностью до...

И чем дольше и чаще, тем ярче и сильнее желание людей досмотреть до конца, чему-то поучиться у шестой серии, чему-то улыбнуться в двенадцатой, о чем-то погрустить в пятнадцатой, чего-то не заметить в шестнадцатой, а о семнадцатой и говорить нечего. Ее смотришь и наутро, и в повтор, под нее бюллетенишь, о ней пишешь письма и растешь от письма к письму, от серии к серии...

Только я бы название изменил. Неблагозвучно говорить «первая серая», «вторая серая»... Почему серая?

У нас много цветных!

Я бы предложил отсчитывать фильмы в «ярках»: «первая ярка», «вторая ярка», третья... Тогда это сольется в единую симфонию многояркостных телекинофильмов, и каждый поспешит с работы — досмотреть это дело от сих до сих, от «ярки» до «ярки»!

Главное— чтобы людям было весело! Не надо бояться трудностей, не надо валить на свое начальство, я знаю по своему начальству: они тоже были когда-то как мы, так что не будем их судить за то, чего у них нет, а будем судить о них по тому, чего у них нельзя отнять.

Я знаю как автолюбитель: не всегда то, что думаешь, то и надо пить. Можно и важно держать себя в руках.

Дорогие «экрановцы»!

Еще смелее разверните самокритику вторых и третьих режиссеров!

Невзирая на лица, давайте бичевать язвы закадровых исполнителей!

Еще полнее ударим по рукам нерадивым уборщицам!

Ваши фильмы снискали любовь, ваши фильмы снискали славу, они снискивали и будут снискивать еще больше любви, они снищут себе самую великую, эпохальную, они снищут — «Любовь Эровую»! И для этого каждый работник «Экрана» не должен бояться «Хождения по нервам». Тогда-то и будет высота, достойная Останкинской башни.

Кстати, это старое название. Когда-то здесь не было бюро пропусков, а стояли только музей да крепостной строй. Тогда и назвали место: «Отстань, кино». Ну что это за название — «Отстань, кино»? Я бы в честь юбилея «Экрана» переименовал бы район в «Экранкино», а башня бы тогда звучала: «Экранкинская башня». А саму студию за подъем надежд и духа дальше бы звали «Подъемный экран».

Я желаю, чтобы ваши фильмы шли с «Вечным зовом», с вещим звоном, с легким даром, словно счастливая симфония судьбы!

Спешу закончить, пока у вас не настал "Вечный зев"».

Я закончил. Визбор показывает из-за кулис большой палец. В фойе Володя Высоцкий и Марина Влади тоже подбадривают: дескать, после такого выступления они должны разрешить «Хилу» (Хилькевичу) тебя снимать в «Мушкетерах». Визбор, штатный сценарист «Экрана», подводит меня к начальнику. Б.М.Хессин благосклонно улыбается, хвалит мои шуточки и предлагает пригласить его... на «Мастера и Маргариту». О, конечно! Говорим обо всем, кроме главного дела. Привычный диалог по формуле «два пишем, пять в уме»... Что же у нас на уме?

а) Хилькевичу доверяют. На «Мушкетеров» возлагают особые надежды — талантливо отвлечь советский народ от его трудовых подвигов;

б) Хессин уже пару раз вычеркивал меня из числа кандидатов на роли в других фильмах, но я об этом «как бы не знаю»;

в) ненавистную «Таганку» при желании можно обойти, поскольку я много работал и на стороне— как режиссер, писатель, актер в телепередачах;

г) наконец, «Три мушкетера» — это все-таки не «Рожденные революцией», и Атос — не Дзержинский. Фильм развлекательный, что с него взять. Режиссер беспартийный, актеры — тоже (кроме Табакова, да и тот студию норовит открыть какую-то антисоветскую).

Словом, утвердили меня на роль Атоса, а моего товарища по «Таганке», Сашу Трофимова, — на роль кардинала Ришелье.

Вениамин Смехов
Главы из книги " Театр моей памяти". Изд-во "Вагриус". 2002г.