ВЛАДИМИР БАЛОН

Если бы мы были действительно праведниками, картина бы не получилась. За эту маску антиправедников нам и платили. Нельзя же, например, дилетанта научить специально для фильма крутить фуэте. Для этого необходимы годы обучения. Вероятно, наша сущность соответствовала тем образам, которые были нужны экрану. Кураж, желание допрыгнуть до того, кто в ту минуту оказывался эталоном бравады и мушкетёрства. И эти прыжки друг за другом давали возможность оставаться все время в тонусе. Мы хорошо подобрались, быстро поняли друг друга. Создали обстановку, которая стала для картины благодатной почвой. Конечно, тогда никто не задумывался о том, что получится в результате. Мы жили одним днём. Просто от каждого съёмочного дня получали наслаждения. И мечтали о следующем дне, таком же азартном, бесшабашном, неповторимом.

Как постановщик трюков я скажу вот еще что. Вы заметили, что на экране каждый из мушкетеров получился не похожим на другого? У каждого там свои отношения с клинком. По темпераменту каждый глубоко индивидуален. Я горжусь тем, что в постановке боев для каждого мушкетера нашел что-то свое. Я находил в каждом из них маленький нюанс, штрих и в пластике раздувал его до гиперболических размеров, наслаждался этим.

В начале съемок возраст у нас был разный, с интервалом в пять и больше лет. Мише было двадцать восемь лет, Старыгину — тридцать два, Смирнитскому — тридцать пять или тридцать шесть, Вене Смехову чуть больше. Я же по возрасту был просто Пахан. Но нам ничего не стоило сбросить лишние годы, чтобы внутренне сравняться друг с другом.

О какой семье в тот момент могла идти речь? Все наши семьи начинались после съемок, а там уж — кто попадется в очертания твоих симпатий. И всякий раз рождалась очень дружная семья. На один только вечер.

Старыгин вытаскивал фотографию, где он отец троих детей, и показывал ее девушке. Эта фотография всех сражала наповал. Выбранная на очередной вечер вторая половина понимала, что Игорь Владимирович — производитель, а попутно еще и мушкетер. И каждая понимала: вот он, ее звездный час. И все, что было пережито ею до этого дня, — прожито зря.

Еще помню вот что: получив по двадцать пять рублей за конперт на конфетной фабрике, где мы держали зрительный зал два часа, мы были счастливы безмерно.

На четверых это составляло сто рублей — по тем временам бешеная сумма. Мы побежали на рынок, купили овощей и сделали холодную окрошку. В громадной кастрюле, на кефире, а для остроты добавили аджички. Я хорошо умею готовить. И под это дело выпили неограниченное количество водки. А в кадре, конечно, шло вино.

Я в то время был самым лучшим самогонщиком в Москве. Это было моим призванием. Игорек приходил в номер и показывал на трехлитровую бутылку чистейшего самогона, с тройной перегонкой, с очисткой на молоке:

— Можно мне еще вот этого?

И утром у всех была свежая голова.

По утрам иногда нас всех выносили из гостиницы и буквально грузили в автобус, чтобы ехать на съемки. А следом из наших номеров стройными рядами выходили девушки. Разные и очень красивые. Они тоже заходили в автобус, а ассистентка кричала:

— Уступите актерам место.

Но мы девушек усаживали, а сами мужественно стояли всю дорогу.

Жена Хила Таня, второй режиссер на этой картине, бывало, ему на площадке шептала, какая же мы дрянь, погань, нечисть. Мы ведь ей доставляли массу проблем. Юра пыжился, смотрел на нее и на нас, а потом не выдерживал и, видя наши вопросительные взгляды, говорил:

— Ты что, не понимаешь: они тогда так жили?!

Между нами были настоящие мужские отношения. Это была буйная страсть, буйная любовь друг к другу. Каждый мог за друга переломить хребет любому. Через двадцать лет наступил уже другой уровень отношений. На первом месте оказались теплота, трогательность, забота, внимание. Сегодня, как вы понимаете, нас объединяет не картина, а то, что было вынесено из нее. И что интересно: каждый почувствовал потребность в общении не сразу, а спустя некоторое время. Это пришло как бы само собою. Когда мы начали сниматься в «Мушкетерах», за нашими плечами уже стоял профессиональный опыт. Для каждого этот фильм не был первой работой в кино. После съемок мы разъехались. И по прошествии отрезка времени наши отношения отшлифовались и, выкристаллизовались в дружбу. Теперь каждая новая встреча воспринимается нами как первая.

И хотя мы понимаем, что и возраст уже не тот, и страна другая, и взаимоотношения между людьми поменялись, мы все бредим о том, чтобы снять окончание «Мушкетёров».

<<Предыдущая глава                    Следующая глава>>

Георгий и Наталия Юнгвальд-Хилькевич.
Главы из книги "За кадром". Изд-во "Центрополиграф". 2000г.